3.6. Гарнизонные и адмиралтейские школы

К концу первой четверти XVIII в. цифирные школы влачили жалкое существование. Они закрывались или превращались в архиерейские. Не­которые из цифирных школ по желанию местных властей реорганизовы­вались в городские «разносословные» школы для детей мелких служа­щих и городских податных людей. Хорошо работающие цифирные школы крупных городов (Москва, Смоленск, Казань, Нижний Новгород и др.) на основе указа от 21 сен­тября 1732 г. преобразованы в гарнизонные школы[1]. Эти школы от­крывались при полках и предназначались для обучения солдатских детей.

Комплект учащихся на полк был установлен до 80 человек. На со­держание школьников были выделены «солдатские вакансии». В гар­низонные школы положено было принимать детей «офицерских (не из шляхетства), драгунских, солдатских и прочих служб служилых людей». Запрещалось при этом- принимать детей тех солдат, которые вступили после отбывания военной службы в крестьянство и записаны в подуш­ный оклад. Для солдатских детей в возрасте от 7 до 15 лет обучение в гарнизонных школах было строго обязательным: за укрывательство от сдачи детей в эти школы их родителям угрожали штрафом и телес­ными наказаниями. И эти меры строго выполнялись. Солдатские дети считались собственностью военного ведомства. Сенат требовал: «Нику­да солдатских детей мимо гарнизонных школ не употреблять».

Как уже отмечалось ранее,  15 сентября 1744 г. состоялся указ Се­ната «О соединении в губерниях и провинциях арифметических и гар­низонных школ в одно место», и цифирные школы были оставлены лишь в Новгороде, Костроме, Юрьеве-Польском, Свияжске и Твери. Все остальные цифирные школы соединены с гарнизонными.

В гарнизонных школах положено было обучать «словесной и пись­менной науке», пению, солдатской экзерциции, арифметике, артиллерий­ской и инженерной науке[2]. По достижении 16 лет учащихся полага­лось определять на службу в армейские полки и гарнизоны. В 1764 г. число этих школ дошло до 112. С ростом армии росло и число учащих­ся в гарнизонных школах. В них значилось учащихся: в 1732 г. — 4 ты­сячи, 1765 г. — 9 тысяч, а в 1773 г. — уже 10313. Большое число уча­щихся имели гарнизонные школы в Петербурге, Новгороде, Риге, Смоленске.

Школы также  работали  в  Выборге,  Москве,   Казани,     Саратове, Воронеже, Архангельске и в других   городах. К концу XVIII в. число учащихся в гарнизонных школах дошло до  12 тысяч,  что  составляло 40% общего числа учащихся всех школ того времени.

Организация и содержание учебной работы в гарнизонных школах определены в «Инструкции определенным к гарнизонной школе офице­рам» (1732)[3]. Учащихся делили на три класса: в младшем (третьем) полагалось обучать словесным наукам (азбуке, букварю, часослову и псалтырю); в среднем (втором) — арифметике, письму, пению и музыке; в старшем (первом)-—геометрии, артиллерии и инженерным наукам. Каждый класс вел особый учитель. В «Инструкции» определен также порядок прохождения учебного материала: сначала полагалось вызуб­рить букварь, затем перейти к часослову и псалтырю; одновременно с чтением полагалось учить письму, затем переходить к изучению ариф­метики. На этой общеобразовательной основе приступали к изучению геометрии, артиллерии, инженерных наук и слесарного мастерства, а часть учащихся овладевала специальностью. Учащиеся, проявившие способности к музыке и пению, зачислялись в хоры и оркестры. «Менее способных» и «непонятливых» к учению полагалось обучать чтению часослова и мастерствам — слесарному, кузнечному, столярному, сапож­ному (смотря по склонностям), а те, которые не могли «преуспеть в каком-либо мастерстве», были обречены нести бремя 25-летней солдат­ской службы. И таких было немало.

Сроки обучения не были определены, и переводились учащиеся из класса в класс по мере своих успехов после экзаменов. По результатам испытаний определялось и довольствие учащимся. Тяжелые условия,, в которых обучались малолетние солдатские дети, суровый, казармен­ный режим в школах, пренебрежительное отношение к их учащимся, родившимся в «холопстве», — все это препятствовало правильному раз­витию детей и их школьным успехам. Большинство учащихся не подви­галось дальше чтения и письма. Занятия начинались зимой в семь, а летом в шесть часов утра по барабанному бою. Ученики делились на шестаки, капралства и роты (их было две, по 80 человек в каждой). По барабанному бою все становились в строй, один из учеников читал молитву, после чего строем отправлялись на занятия. После первого часа проходил короткий завтрак, а в 12 часов — обед. И даже в суббо­ту в послеобеденное время проводились военные упражнения. Обучение тесно связывалось с воспитанием у будущих военнослужащих, солдат и матросов религиозности и послушания. Религиозным содержанием были наполнены книги для чтения.

В школе действовала система строгих наказаний. За непосещение школы без уважительных причин предлагалось штрафовать, сечь роз­гами и прогонять «шпицрутенами сквозь всю школу», то есть сквозь строй, как и взрослых провинившихся солдат. За послушание и хорошие успехи в учебе учащиеся производились в низшие военные чины, на­значались в писари. За поведением и посещаемостью учащихся следили не только учителя, но и те школьники, которые назначались капралами, ефрейторами и унтер-офицерами. Особенно тяжело жилось сиротам, а также солдатским детям и ученикам, оторванным от места жительства родных. Они неотлучно находились при школе.

Во второй четверти XVIII в. продолжали развиваться адмиралтей­ские школы. Такие школы были открыты при Охтинских поселениях (1726), Сестрорецке (1726), Казани (1727), Астрахани (1728—1729) и в Архангельске (1734). Впоследствии, спустя полвека, открыты еще три такие школы: в Таганроге (1780), Павловске (1780) и в Роченсальмском полку (1793). К концу XVIII в. адмиралтейских школ было 13, училось в них более 1000 человек, главным образом дети масте­ровых и городских ремесленников[4]. Некоторые адмиралтейские школы портовых городов к середине XVIII в. превратились в большие и хоро­шо организованные учебные заведения. В Архангельской школе в 1772 г. было 500 учащихся, семь учителей и три надзирателя, во главе школы стояли смотритель и его помощник. При школе было организо­вано преподавание навигационных наук и подготовка шкиперов, штур­манов, лоцманов и гардемаринов.

В адмиралтейских школах обучение для детей матросов, мастеро­вых и служащих адмиралтейства было обязательным. Зачислялись в школы дети семилетнего (сироты — пятилетнего) возраста. В них могли поступить по желанию и дети посадских, государственных крестьян и даже дворян. Как и в гарнизонных школах, учащимся адмиралтейских школ выдавали «хлебное жалование» и казенное обмундирование (каф­тан из серого сукна, камзол, штаны из небеленого холста, картуз, чулки и башмаки). Продукты выдавались на руки родителям или род­ственникам, сироты пользовались общим столом. Характер и порядок обучения в этих школах мало, чем отличались от гарнизонных школ.

В учебный план входили следующие предметы: чтение по букварю, часослову, псалтырю, письмо, арифметика и геометрия. Для обучения грамоте использовался букварь Ф. Прокоповича «Первое учение отро­ком», а для обучения математике — «Арифметика» Л. Ф. Магницкого. По «мере выучки» учащиеся переходили, как и в гарнизонных школах, «из науки в науку», то есть применялась предметная, а не классная ор­ганизация обучения. Кроме общеобразовательных предметов учащихся обучали различным мастерствам и морскому делу. Окончившие адми­ралтейские школы определялись на строительство и ремонт кораблей, в кают-юнги и на другие должности. Лучшие выпускники этих школ мог­ли продолжать образование в особых классах для непривилегированных учеников Морской академии.

[1] См: Полное собрание  законов  Российской империи.  Т.  VIII. СПб.,  1830.  №  6188,   стр. 928—930.

[2] См: Полное собрание законов Российской империи  Т. XII  СПб, 1830, №   9054,  стр. 249.

[3] См: Сборник военно-исторических материалов. Вып. XVI. СПб., 1904, стр. 147.

[4] См:  А.А.   Буров.   Петербургские   «русские»   школы   и   распространение   грамотности   среди   рабо­чих в первой половине XVIII в. Л.,  1957, стр.   11—13.