3.7. Педагогические взгляды В. Н. Татищева. Дальнейшее развитие горнозаводских школ

Василий Никитич Татищев (1686—1750), выдающийся деятель рус­ской культуры первой половины XVIII в., известный историк, географ и организатор горного дела, сыграл большую роль в развитии школы.

В. Н. Татищев родился в дворянской семье. С 18 лет и до конца жизни он находился на государственной службе, принимал участие в Северной войне, сражаясь при взятии Нарвы и под Полтавой, был в Прусском походе. После этого ездил за границу для усовершенствова­ния в знаниях, привез оттуда богатую библиотеку. Оставив военную службу, занимал важные государственные должности в Берг-коллегии, Главном управлении сибирскими заводами  был руководителем Орен­бургской экспедиции, начальником Башкирского края, губернатором Астрахани. После смерти Петра I он активно боролся за продолжение его дела.

Государственную службу В. Н. Татищев совмещал с большой науч­ной работой. Всю свою жизнь он неутомимо трудился над изучением истории и географии России. Особенно большой труд им был вложен в «Историю Российскую» (1739), первое в России историческое произве­дение, основанное на летописях и документах. В 40-х гг. В. Н. Тати­щевым составлен первый в России историко-географический словарь — «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Кроме того, им открыты и подготовлены к печати «Рус­ская правда», «Судебник Ивана IV» и другие исторические докумен­ты, положившие начало русской археографии.

Важнейшим    участком    практической    и    научной    деятельности В. Н. Татищева было просвещение. Этой проблемы он постоянно ка­сался в своих исторических трудах, ей было посвящено произведение «Разговор о пользе наук и училищ» (1733), в котором затронуты почти все стороны общественной жизни: экономика, политика, культура, про­свещение,  мораль,  религия и др.  Проблемы просвещения  Татищевым были рассмотрены также в сочинении «Духовная сыну Евграфу Василь­евичу» (1733).

Устранение недостатков русской жизни, ее обновления и усовер­шенствования В. Н. Татищев считал возможным достичь путем укреп­ления самодержавия и распространения просвещения. Он исходил при этом из того, что в истории «не все делается от бога, но многое и от че­ловека». «Главным и честнейшим станом государства» он считал дво­рянство. Общественный прогресс, по мнению Татищева, определяется уровнем развития человеческого разума. Особенно большое значение им придавалось в связи с этим изобретению книгопечатания. Только с открытием книгопечатания, по его словам, «науки вольные» возросли и Число полезных книг умножилось, что стало фактором духовной зре­лости человечества.

В слабом развитии наук и просвещения Татищев видел основную причину неразвитости человеческого разума и этим объяснял недо­статки в общественной жизни. Крепостное право им рассматривалось как естественное явление, как добровольное соглашение людей о вза­имных обязанностях во имя порядка и всеобщего экономического бла­гополучия. С этих позиций он обосновывал идею просвещенного абсо­лютизма, критиковал церковь, считая, что духовенство сознательно за­держивало распространение наук и умственное развитие народа. Упадок культуры в средние века он объяснял господством церкви. В. Н. Тати­щев, не отрицая самой религии, стремился высвободить науку из-под опеки церкви, подчинить церковь государству.

Главное значение наук В. Н. Татищев видел в том, что с помо­щью их человек может «сам себя познать», уяснить, «что ему полезно и нужно и что вредно и непотребно». Через науки человек развивает ум, приобретает «удобнейшую понятность, твердейшую память, острей­ший смысл и беспогрешное суждение»; через них он укрепляет нравст­венность, волю и другие качества.

В. Н. Татищев различает общеобразовательное и профессиональ­ное значение наук и на этом основании делит их на нужные для вы­полнения сословных обязанностей и профессиональной деятельности. К «весьма нужным наукам» отнес он «речение» (знание языка), домо­водство, медицину, нравоучение, законоучение, умение владеть оружием, логику и богословие; к «полезным» — письмо, грамматику, красноречие, иностранные языки, математику, механику, архитектуру, физику, астро­номию, историю, географию, ботанику, анатомию, химию и др. Однако, говоря о «полезных науках», Татищев отмечает не только их профес­сиональное, но и общеобразовательное, полезное для всех людей зна­чение: через них «память, смысл и суждение исправляются». В своей классификации положительных наук Татищев выделил также «науки щегольские, или увеселяющие». Это поэзия, музыка, танцы, верховая езда, черчение и живопись. Астрологию, хиромантию, физиогномику, алхимию, волхование, ворожбу, колдование, чернокнижничество и т. п. он отнес к «тщетным» явлениям. Эти «лженауки» находятся «у людей ученых в презрении и совершенном уничтожении», и он призывал на борьбу с ними.

В. Н. Татищев показал огромное значение наук в укреплении воен­ной и экономической мощи государства, выступал за всемерное разви­тие промышленности и за использование в народном хозяйстве техники и научных достижений. Образование рассматривалось им как самое жизненно важное дело. Полагая, что в образовании прежде всего нуж­дается «главный стан государства» — дворянство, он в то же время ука­зывал на ту огромную пользу, которую может получить дворянское го­сударство от образования всего народа. «Я рад, — писал Татищев,— и крестьян видеть умных и ученых». Он считал необходимым, чтобы дети крепостных крестьян, как мальчики, так и девочки, обучались от 5 до 10 лет чтению и письму, а более старшие, от 10 до 15 лет,— различным ремеслам в зимнее, свободное от полевых работ время. Им была отмечена также важность женского образования.

Выдвинув требование организации в России широкой сети школ, В. Н. Татищев разработал систему школьного образования, поставил вопрос о создании особого ведомства — коллегии, которая заведовала бы всеми училищами страны, вела надзор за школами, исправляла и улучшала их устройство. Основой всего образования, по мнению Татищева, должна стать «нижняя», то есть начальная школа. Такие школы он предлагал открыть «по всем губерниям, провинциям и городам», как это делал Петр I, уч­реждая цифирные и архиерейские школы. В одной из записок, содержа­щей план народного образования, Татищев намечал учредить во всех городах «для начинания в научении» от 120 до 200 мужских и женских семинарий, рассчитанных на 12 тысяч учащихся. Считая нужным обу­чение детей дворян проводить отдельно от детей других сословий, он в соответствии с этим рассматривал назначение начальной школы. Для дворян эта школа лишь первая ступень к последующему образованию. В «малом училище», устроенном в виде пансиона на 50 человек, дети дворян обучаются читать и писать на родном языке, религии, немец­кому и французскому языкам, арифметике, геометрии и началам исто­рии и географии. На этой основе им строится система среднего и выс­шего дворянского образования: гимназии для «предуготовления к выс­шим наукам», академии или университеты, к которым относится и Кор­пус кадетов.

В. Н. Татищев считал, что существовавшие в то время средние и высшие учебные заведения не обеспечивали образования, отвечающего вполне интересам дворянства. Даже в лучшем из них, каковым он счи­тал Сухопутный шляхетский кадетский корпус (в этом учебном заве­дении учился в 1732—1736 гг. сын Татищева, Евграф), обучение носило ограниченный характер, так как в нем не преподавались, по его мнению, многие науки, необходимые для гражданской службы. В. Н. Татищев настаивал на открытии шляхетских корпусов во всех губернских горо­дах. Совершенствование духовных и физических качеств юношества и подготовка его к государственной службе — такова, по его мнению, за­дача дворянского образования.

В «Духовной сыну Евграфу Васильевичу» Татищев рекомендует ему читать православные религиозные и нравоучительные книги, а так­же сочинения, знакомящие с другими религиозными учениями, чтобы разбираться в противных православию религиях и не попасть под их влияние. Он указывает далее на необходимость читать полезные свет­ские книги, которые «в жизни неоценимым сокровищем служить будут». Автор «Духовной» предлагает следующий порядок изучения светских наук: арифметика, геометрия, артиллерия, фортификация и «прочие части математики»; немецкий язык, русская история и география, зако­ны гражданские и воинские. Образование дворянина должно заканчи­ваться в 18 лет, после чего надлежит заниматься военной и граждан­ской службой.

В. Н. Татищев был одним из первых организаторов и теоретиков русской народной школы и профессионального образования. Управляя горными заводами Урала, он стремился создать при них широкую сеть школ, о чем мы уже имели случай говорить в связи с вопросом о гор­нозаводских школах первой четверти века (стр. 31). В начале своей деятельности на Урале (1720—1723) Татищев сделал попытку открыть школы во всех слободах, приписанных к горным заводам. Им было предложено устроить в этих селениях особые «избы для школ». Было обещано обучившимся грамоте освободить их от воинской службы и приписки к заводам, навсегда оставить «в слободском управлении». Еще более энергично он взялся за организацию горнозаводских школ на Урале в 30-е гг. Он добивался, чтобы школы имелись при всех ка­зенных и частных заводах. Частным заводчикам было приказано от­крыть при своих заводах школы и обучать в них мальчиков от 6 до 12 лет — детей горнозаводских рабочих и служащих. Благодаря усилиям В. Н. Татищева такие школы были открыты почти при всех казенных заводах. Кроме словесных и арифметических созданы школы латинская, немецкая, рисования и черчения и др. Татищев много заботился о луч­шем устройстве этих школ. Покидая в 1737 г. Урал, он подарил екате­ринбургским школам свою библиотеку.

В. Н. Татищевым были разработаны подробные указания о работе горнозаводских школ. Они были даны в «Наказе уктусскому комиссару» (1723), а также в особой инструкции — «Учреждение, коим порядком учители русских школ имеют поступать» (1736), явившейся одним из оригинальных педагогических произведений первой половины XVIII в.[1] В этих работах на основе обобщения опыта работы первых горнозавод­ских школ и учета конкретной исторической обстановки изложена сис­тема взглядов о характере народной школы. В. Н. Татищев считал, что школы, создаваемые для детей крестьян, ремесленников и работных людей, должны не только дать учащимся религиозно-нравственное вос­питание и элементарные общеобразовательные знания, но и подгото­вить их к полезному для государства труду. Основная задача этих школ — подготовить для заводов кадры квалифицированных работников.

Исходя из этой основной задачи была продумана и система обуче­ния детей. Сначала дети в возрасте пяти-шести лет поступают в сло­весную школу, где учатся читать и писать и получают религиозно-нрав­ственное воспитание. Затем они переводятся в цифирную школу для из­учения арифметики и геометрии. После этого (примерно в 12 лет) обу­чаются различным «искусствам и ремеслам», необходимым как «для собственной своей пользы», так и «для пользы заводов».

Впервые в русской педагогике на высоком для того времени теоре­тическом уровне В. Н. Татищевым был разработан вопрос о связи об­щеобразовательной подготовки с профессиональной, о содержании и путях обучения «искусствам и ремеслам». По его мнению, учащиеся горнозаводских школ должны были получить знания о рудах, чтобы научиться узнавать их по внешнему виду и разбираться в их внутрен­нем содержании; по механике, архитектуре (строительному делу); знаменованию и живописи (то есть по черчению и рисованию); овладеть также искусством «каменья резать и грани» — токарным, столярным и паяльным ремеслам. Обучение учащихся «искусствам и ремеслам» Та­тищев считал нужным начинать после того, как учащиеся овладеют гео­метрией. Он предлагал направлять учащихся на заводы, где их «опре­делять на работы, к каким делам кто охоту возымеет и место есть», прикреплять к опытным мастерам и искусным ремесленникам к каждому по два ученика. Труд учащихся на производстве, указывал он, следует оплачивать. В течение дня ученик должен ходить на работу и посещать школу (до обеда или после обеда)[2].

В. Н. Татищев одним из первых русских педагогов обратил вни­мание на необходимость внесения серьезных усовершенствований в ди­дактику и методику первоначального обучения детей. Для того чтобы «ученики охотнее и скорее обучались», он предложил соединить обуче­ние чтению с письмом. После того как школьник азбуку выучит и на­учится читать по складам, «немедленно начать ему писать и буквы». «А когда внятно читать и все буквы хорошо писать будет, тогда начать ему склады писать». Наряду с обучением письму выделять «особливый час» для обучения арифметике; обучение геометрии сочетать с обучением горному делу. В этих же целях Татищев рекомендовал учителям не перегружать учащихся, особенно малолетних, заданиями, давать уче­никам с учетом их способностей «мерные уроки», после выполнения которых сразу же с похвалой отпускать из школы. Учитель должен объ­яснять «все ясно и внятно добрым порядком». Обучение чтению начи­нать с показа изображения букв, затем производить деление слов на слоги и буквы. При обучении чтению разъяснять смысл текста, доби­ваться от учащихся понимания прочитанного и умения пересказать про­читанное «простым наречием» Татищевым разработаны правила хоро­шего письма, в которых он обращал внимание учителей на то, чтобы они учили писать красиво и грамотно.

Придавая большое значение правильной организации учебных за­нятий, В. Н. Татищев разработал твердый режим учебного дня для различных времен года, разделил учебный год на трети и установил порядок учета учащихся за каждую треть года.

Детально были продуманы В. Н. Татищевым и вопросы воспитания. Им были выработаны требования к поведению учащихся горнозавод­ских школ. Учащиеся должны были аккуратно посещать школу, при­лежно учиться, быть чистыми и опрятными, почитать родителей и стар­ших, вежливо относиться друг к другу. Он определил систему наказа­ний и поощрений. Наказания полагались за лень, непокорность, «рас­путство», а особенно «за лжи и кражи». Допуская применение телес­ных наказаний, Татищев советовал воздерживаться от битья за леность в учении.

В. Н. Татищев уделил внимание и организации труда учителя. Обязанность его — учить детей не только науке, но и «познанию полез­ных правил и жизни человеческой». Учитель горнозаводской школы рас­сматривался Татищевым как образец хорошей и честной жизни. Он должен относиться к детям «без всякой злобы и свирепости», «ласково и с любовью». Примечательно, что В. Н. Татищев потребовал от учите­ля не только хорошо знать свой предмет, но и быть способным «к изу­чению других». Он поставил вопрос о необходимости по всем наукам «учителей из русских приуготовлять» и предложил набирать их из числа учащихся Академической гимназии.

Во второй четверти XVIII в. сделаны несомненные успехи в разви­тии горнозаводских школ на Урале, работа которых строилась, как пра­вило, на основе упомянутых выше «Наказа уктусскому комиссару» В. Н. Татищева и его специальной инструкции для управляющих гор­ными заводами.

В 1737 г. в горнозаводских школах Урала обучалось 654 человека[3]. В Екатеринбурге, центре уральской горной промышленности, существо­вали словесная, арифметическая, знаменования (чертежная), латинская, немецкая школы и небольшая школа рисования и черчения, в которых училось 284 человека. При других горных заводах Урала имелось 11 школ (главным образом словесных), в них обучалось 370 учащихся. Не­мецкие и латинские школы были повышенными. Они готовили перевод­чиков иностранных языков, необходимых управлению заводов. Учащиеся немецкой школы изучали также математику и приобретали некоторые технические знания, необходимые специалистам горного дела.

В горнозаводских школах учились с пяти-шестилетнего возраста де­ти работных людей, заводских служащих (управительские, подьяче­ские), церковнослужителей. Обучали их чтению и письму (в словесной школе), арифметике и геометрии (в арифметической школе), а также горнорудным ремеслам. Обучение начиналось с азбуки, от нее перехо­дили к чтению букваря «Первое учение отроком» Феофана Прокоповича и книги «Зерцало человеческого жития»[4]. Чтение этих книг сочеталось с обучением письму и религиозно-нравственным воспитанием.

На последней ступени обучения в горнозаводских школах учащиеся изучали основы горного дела. Они приобретали знания о рудах, по ме­ханике, архитектуре, черчению и рисованию, получая тем самым доволь­но широкую в те времена общетехническую ориентацию, овладевали различными ремеслами (обработкой камня, токарным, столярным, па­яльным и др.). Обучение ремеслам велось на заводах под руководством опытных мастеров.

Дети заводских служащих и духовенства освобождались от обуче­ния ремеслам. После общеобразовательных классов их определяли в не­мецкую и латинскую школы, где готовили переводчиков.

Горнозаводские школы работали в течение всего года без каникул. Учебный день начинался с восьми утра и продолжался зимой до трех, а весной и осенью — до четырех часов дня с часовым перерывом на обед. Только для детей менее семи лет время учебных занятий несколь­ко сокращалось, «дабы вдруг сидением не отяготить, к науки им не омерзить». Учитель сам объяснял мало, обычно давал задания учащим­ся по учебнику и проверял их выполнение, хотя от учителей и требо­валось, чтобы они вызывали у учащихся охоту к учению.

[1] См.: Я. К. Чупин. Полуторастолетие Екатеринбурга (1723—1873). В кн.: Сборник статей, касаю­щихся Пермской губернии и помещенных в неофициальной части «Губернских ведомостей» в период 1842—1881 гг. Вып. 1. Пермь, 1882, стр. ,16—17; Я. Ф. Демидова. Инструкция В. Н. Тати­щева о порядке преподавания в школах при уральских казенных заводах. «Исторический ар­хив». Т. V. М.—Л., 1950, стр. 166—178.

[2] См.:А. А. Буров. Петербургские «русские» школы и распространение грамотности среди ра­бочих в первой половине XVIII века. Л., 1957, стр. 70—71.

 [3] См: Н.  В. Нечаев    Школы   при   горных заводах   Урала  в первой половине  18-го столетия   М, 1944, стр.   47

[4] Возможно, так называли  книгу  «Юности честное зерцало,  или  Показания  к житейскому  обхождению», изданную в  1717 г.