Вопросы творческой деятельности: Электронное научное издание |
3.7. Педагогические взгляды В. Н. Татищева. Дальнейшее развитие горнозаводских школ
Василий Никитич Татищев (1686—1750), выдающийся деятель русской культуры первой половины XVIII в., известный историк, географ и организатор горного дела, сыграл большую роль в развитии школы.
В. Н. Татищев родился в дворянской семье. С 18 лет и до конца жизни он находился на государственной службе, принимал участие в Северной войне, сражаясь при взятии Нарвы и под Полтавой, был в Прусском походе. После этого ездил за границу для усовершенствования в знаниях, привез оттуда богатую библиотеку. Оставив военную службу, занимал важные государственные должности в Берг-коллегии, Главном управлении сибирскими заводами был руководителем Оренбургской экспедиции, начальником Башкирского края, губернатором Астрахани. После смерти Петра I он активно боролся за продолжение его дела.
Государственную службу В. Н. Татищев совмещал с большой научной работой. Всю свою жизнь он неутомимо трудился над изучением истории и географии России. Особенно большой труд им был вложен в «Историю Российскую» (1739), первое в России историческое произведение, основанное на летописях и документах. В 40-х гг. В. Н. Татищевым составлен первый в России историко-географический словарь — «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Кроме того, им открыты и подготовлены к печати «Русская правда», «Судебник Ивана IV» и другие исторические документы, положившие начало русской археографии.
Важнейшим участком практической и научной деятельности В. Н. Татищева было просвещение. Этой проблемы он постоянно касался в своих исторических трудах, ей было посвящено произведение «Разговор о пользе наук и училищ» (1733), в котором затронуты почти все стороны общественной жизни: экономика, политика, культура, просвещение, мораль, религия и др. Проблемы просвещения Татищевым были рассмотрены также в сочинении «Духовная сыну Евграфу Васильевичу» (1733).
Устранение недостатков русской жизни, ее обновления и усовершенствования В. Н. Татищев считал возможным достичь путем укрепления самодержавия и распространения просвещения. Он исходил при этом из того, что в истории «не все делается от бога, но многое и от человека». «Главным и честнейшим станом государства» он считал дворянство. Общественный прогресс, по мнению Татищева, определяется уровнем развития человеческого разума. Особенно большое значение им придавалось в связи с этим изобретению книгопечатания. Только с открытием книгопечатания, по его словам, «науки вольные» возросли и Число полезных книг умножилось, что стало фактором духовной зрелости человечества.
В слабом развитии наук и просвещения Татищев видел основную причину неразвитости человеческого разума и этим объяснял недостатки в общественной жизни. Крепостное право им рассматривалось как естественное явление, как добровольное соглашение людей о взаимных обязанностях во имя порядка и всеобщего экономического благополучия. С этих позиций он обосновывал идею просвещенного абсолютизма, критиковал церковь, считая, что духовенство сознательно задерживало распространение наук и умственное развитие народа. Упадок культуры в средние века он объяснял господством церкви. В. Н. Татищев, не отрицая самой религии, стремился высвободить науку из-под опеки церкви, подчинить церковь государству.
Главное значение наук В. Н. Татищев видел в том, что с помощью их человек может «сам себя познать», уяснить, «что ему полезно и нужно и что вредно и непотребно». Через науки человек развивает ум, приобретает «удобнейшую понятность, твердейшую память, острейший смысл и беспогрешное суждение»; через них он укрепляет нравственность, волю и другие качества.
В. Н. Татищев различает общеобразовательное и профессиональное значение наук и на этом основании делит их на нужные для выполнения сословных обязанностей и профессиональной деятельности. К «весьма нужным наукам» отнес он «речение» (знание языка), домоводство, медицину, нравоучение, законоучение, умение владеть оружием, логику и богословие; к «полезным» — письмо, грамматику, красноречие, иностранные языки, математику, механику, архитектуру, физику, астрономию, историю, географию, ботанику, анатомию, химию и др. Однако, говоря о «полезных науках», Татищев отмечает не только их профессиональное, но и общеобразовательное, полезное для всех людей значение: через них «память, смысл и суждение исправляются». В своей классификации положительных наук Татищев выделил также «науки щегольские, или увеселяющие». Это поэзия, музыка, танцы, верховая езда, черчение и живопись. Астрологию, хиромантию, физиогномику, алхимию, волхование, ворожбу, колдование, чернокнижничество и т. п. он отнес к «тщетным» явлениям. Эти «лженауки» находятся «у людей ученых в презрении и совершенном уничтожении», и он призывал на борьбу с ними.
В. Н. Татищев показал огромное значение наук в укреплении военной и экономической мощи государства, выступал за всемерное развитие промышленности и за использование в народном хозяйстве техники и научных достижений. Образование рассматривалось им как самое жизненно важное дело. Полагая, что в образовании прежде всего нуждается «главный стан государства» — дворянство, он в то же время указывал на ту огромную пользу, которую может получить дворянское государство от образования всего народа. «Я рад, — писал Татищев,— и крестьян видеть умных и ученых». Он считал необходимым, чтобы дети крепостных крестьян, как мальчики, так и девочки, обучались от 5 до 10 лет чтению и письму, а более старшие, от 10 до 15 лет,— различным ремеслам в зимнее, свободное от полевых работ время. Им была отмечена также важность женского образования.
Выдвинув требование организации в России широкой сети школ, В. Н. Татищев разработал систему школьного образования, поставил вопрос о создании особого ведомства — коллегии, которая заведовала бы всеми училищами страны, вела надзор за школами, исправляла и улучшала их устройство. Основой всего образования, по мнению Татищева, должна стать «нижняя», то есть начальная школа. Такие школы он предлагал открыть «по всем губерниям, провинциям и городам», как это делал Петр I, учреждая цифирные и архиерейские школы. В одной из записок, содержащей план народного образования, Татищев намечал учредить во всех городах «для начинания в научении» от 120 до 200 мужских и женских семинарий, рассчитанных на 12 тысяч учащихся. Считая нужным обучение детей дворян проводить отдельно от детей других сословий, он в соответствии с этим рассматривал назначение начальной школы. Для дворян эта школа лишь первая ступень к последующему образованию. В «малом училище», устроенном в виде пансиона на 50 человек, дети дворян обучаются читать и писать на родном языке, религии, немецкому и французскому языкам, арифметике, геометрии и началам истории и географии. На этой основе им строится система среднего и высшего дворянского образования: гимназии для «предуготовления к высшим наукам», академии или университеты, к которым относится и Корпус кадетов.
В. Н. Татищев считал, что существовавшие в то время средние и высшие учебные заведения не обеспечивали образования, отвечающего вполне интересам дворянства. Даже в лучшем из них, каковым он считал Сухопутный шляхетский кадетский корпус (в этом учебном заведении учился в 1732—1736 гг. сын Татищева, Евграф), обучение носило ограниченный характер, так как в нем не преподавались, по его мнению, многие науки, необходимые для гражданской службы. В. Н. Татищев настаивал на открытии шляхетских корпусов во всех губернских городах. Совершенствование духовных и физических качеств юношества и подготовка его к государственной службе — такова, по его мнению, задача дворянского образования.
В «Духовной сыну Евграфу Васильевичу» Татищев рекомендует ему читать православные религиозные и нравоучительные книги, а также сочинения, знакомящие с другими религиозными учениями, чтобы разбираться в противных православию религиях и не попасть под их влияние. Он указывает далее на необходимость читать полезные светские книги, которые «в жизни неоценимым сокровищем служить будут». Автор «Духовной» предлагает следующий порядок изучения светских наук: арифметика, геометрия, артиллерия, фортификация и «прочие части математики»; немецкий язык, русская история и география, законы гражданские и воинские. Образование дворянина должно заканчиваться в 18 лет, после чего надлежит заниматься военной и гражданской службой.
В. Н. Татищев был одним из первых организаторов и теоретиков русской народной школы и профессионального образования. Управляя горными заводами Урала, он стремился создать при них широкую сеть школ, о чем мы уже имели случай говорить в связи с вопросом о горнозаводских школах первой четверти века (стр. 31). В начале своей деятельности на Урале (1720—1723) Татищев сделал попытку открыть школы во всех слободах, приписанных к горным заводам. Им было предложено устроить в этих селениях особые «избы для школ». Было обещано обучившимся грамоте освободить их от воинской службы и приписки к заводам, навсегда оставить «в слободском управлении». Еще более энергично он взялся за организацию горнозаводских школ на Урале в 30-е гг. Он добивался, чтобы школы имелись при всех казенных и частных заводах. Частным заводчикам было приказано открыть при своих заводах школы и обучать в них мальчиков от 6 до 12 лет — детей горнозаводских рабочих и служащих. Благодаря усилиям В. Н. Татищева такие школы были открыты почти при всех казенных заводах. Кроме словесных и арифметических созданы школы латинская, немецкая, рисования и черчения и др. Татищев много заботился о лучшем устройстве этих школ. Покидая в 1737 г. Урал, он подарил екатеринбургским школам свою библиотеку.
В. Н. Татищевым были разработаны подробные указания о работе горнозаводских школ. Они были даны в «Наказе уктусскому комиссару» (1723), а также в особой инструкции — «Учреждение, коим порядком учители русских школ имеют поступать» (1736), явившейся одним из оригинальных педагогических произведений первой половины XVIII в.[1] В этих работах на основе обобщения опыта работы первых горнозаводских школ и учета конкретной исторической обстановки изложена система взглядов о характере народной школы. В. Н. Татищев считал, что школы, создаваемые для детей крестьян, ремесленников и работных людей, должны не только дать учащимся религиозно-нравственное воспитание и элементарные общеобразовательные знания, но и подготовить их к полезному для государства труду. Основная задача этих школ — подготовить для заводов кадры квалифицированных работников.
Исходя из этой основной задачи была продумана и система обучения детей. Сначала дети в возрасте пяти-шести лет поступают в словесную школу, где учатся читать и писать и получают религиозно-нравственное воспитание. Затем они переводятся в цифирную школу для изучения арифметики и геометрии. После этого (примерно в 12 лет) обучаются различным «искусствам и ремеслам», необходимым как «для собственной своей пользы», так и «для пользы заводов».
Впервые в русской педагогике на высоком для того времени теоретическом уровне В. Н. Татищевым был разработан вопрос о связи общеобразовательной подготовки с профессиональной, о содержании и путях обучения «искусствам и ремеслам». По его мнению, учащиеся горнозаводских школ должны были получить знания о рудах, чтобы научиться узнавать их по внешнему виду и разбираться в их внутреннем содержании; по механике, архитектуре (строительному делу); знаменованию и живописи (то есть по черчению и рисованию); овладеть также искусством «каменья резать и грани» — токарным, столярным и паяльным ремеслам. Обучение учащихся «искусствам и ремеслам» Татищев считал нужным начинать после того, как учащиеся овладеют геометрией. Он предлагал направлять учащихся на заводы, где их «определять на работы, к каким делам кто охоту возымеет и место есть», прикреплять к опытным мастерам и искусным ремесленникам к каждому по два ученика. Труд учащихся на производстве, указывал он, следует оплачивать. В течение дня ученик должен ходить на работу и посещать школу (до обеда или после обеда)[2].
В. Н. Татищев одним из первых русских педагогов обратил внимание на необходимость внесения серьезных усовершенствований в дидактику и методику первоначального обучения детей. Для того чтобы «ученики охотнее и скорее обучались», он предложил соединить обучение чтению с письмом. После того как школьник азбуку выучит и научится читать по складам, «немедленно начать ему писать и буквы». «А когда внятно читать и все буквы хорошо писать будет, тогда начать ему склады писать». Наряду с обучением письму выделять «особливый час» для обучения арифметике; обучение геометрии сочетать с обучением горному делу. В этих же целях Татищев рекомендовал учителям не перегружать учащихся, особенно малолетних, заданиями, давать ученикам с учетом их способностей «мерные уроки», после выполнения которых сразу же с похвалой отпускать из школы. Учитель должен объяснять «все ясно и внятно добрым порядком». Обучение чтению начинать с показа изображения букв, затем производить деление слов на слоги и буквы. При обучении чтению разъяснять смысл текста, добиваться от учащихся понимания прочитанного и умения пересказать прочитанное «простым наречием» Татищевым разработаны правила хорошего письма, в которых он обращал внимание учителей на то, чтобы они учили писать красиво и грамотно.
Придавая большое значение правильной организации учебных занятий, В. Н. Татищев разработал твердый режим учебного дня для различных времен года, разделил учебный год на трети и установил порядок учета учащихся за каждую треть года.
Детально были продуманы В. Н. Татищевым и вопросы воспитания. Им были выработаны требования к поведению учащихся горнозаводских школ. Учащиеся должны были аккуратно посещать школу, прилежно учиться, быть чистыми и опрятными, почитать родителей и старших, вежливо относиться друг к другу. Он определил систему наказаний и поощрений. Наказания полагались за лень, непокорность, «распутство», а особенно «за лжи и кражи». Допуская применение телесных наказаний, Татищев советовал воздерживаться от битья за леность в учении.
В. Н. Татищев уделил внимание и организации труда учителя. Обязанность его — учить детей не только науке, но и «познанию полезных правил и жизни человеческой». Учитель горнозаводской школы рассматривался Татищевым как образец хорошей и честной жизни. Он должен относиться к детям «без всякой злобы и свирепости», «ласково и с любовью». Примечательно, что В. Н. Татищев потребовал от учителя не только хорошо знать свой предмет, но и быть способным «к изучению других». Он поставил вопрос о необходимости по всем наукам «учителей из русских приуготовлять» и предложил набирать их из числа учащихся Академической гимназии.
Во второй четверти XVIII в. сделаны несомненные успехи в развитии горнозаводских школ на Урале, работа которых строилась, как правило, на основе упомянутых выше «Наказа уктусскому комиссару» В. Н. Татищева и его специальной инструкции для управляющих горными заводами.
В 1737 г. в горнозаводских школах Урала обучалось 654 человека[3]. В Екатеринбурге, центре уральской горной промышленности, существовали словесная, арифметическая, знаменования (чертежная), латинская, немецкая школы и небольшая школа рисования и черчения, в которых училось 284 человека. При других горных заводах Урала имелось 11 школ (главным образом словесных), в них обучалось 370 учащихся. Немецкие и латинские школы были повышенными. Они готовили переводчиков иностранных языков, необходимых управлению заводов. Учащиеся немецкой школы изучали также математику и приобретали некоторые технические знания, необходимые специалистам горного дела.
В горнозаводских школах учились с пяти-шестилетнего возраста дети работных людей, заводских служащих (управительские, подьяческие), церковнослужителей. Обучали их чтению и письму (в словесной школе), арифметике и геометрии (в арифметической школе), а также горнорудным ремеслам. Обучение начиналось с азбуки, от нее переходили к чтению букваря «Первое учение отроком» Феофана Прокоповича и книги «Зерцало человеческого жития»[4]. Чтение этих книг сочеталось с обучением письму и религиозно-нравственным воспитанием.
На последней ступени обучения в горнозаводских школах учащиеся изучали основы горного дела. Они приобретали знания о рудах, по механике, архитектуре, черчению и рисованию, получая тем самым довольно широкую в те времена общетехническую ориентацию, овладевали различными ремеслами (обработкой камня, токарным, столярным, паяльным и др.). Обучение ремеслам велось на заводах под руководством опытных мастеров.
Дети заводских служащих и духовенства освобождались от обучения ремеслам. После общеобразовательных классов их определяли в немецкую и латинскую школы, где готовили переводчиков.
Горнозаводские школы работали в течение всего года без каникул. Учебный день начинался с восьми утра и продолжался зимой до трех, а весной и осенью — до четырех часов дня с часовым перерывом на обед. Только для детей менее семи лет время учебных занятий несколько сокращалось, «дабы вдруг сидением не отяготить, к науки им не омерзить». Учитель сам объяснял мало, обычно давал задания учащимся по учебнику и проверял их выполнение, хотя от учителей и требовалось, чтобы они вызывали у учащихся охоту к учению.
[1] См.: Я. К. Чупин. Полуторастолетие Екатеринбурга (1723—1873). В кн.: Сборник статей, касающихся Пермской губернии и помещенных в неофициальной части «Губернских ведомостей» в период 1842—1881 гг. Вып. 1. Пермь, 1882, стр. ,16—17; Я. Ф. Демидова. Инструкция В. Н. Татищева о порядке преподавания в школах при уральских казенных заводах. «Исторический архив». Т. V. М.—Л., 1950, стр. 166—178.
[2] См.:А. А. Буров. Петербургские «русские» школы и распространение грамотности среди рабочих в первой половине XVIII века. Л., 1957, стр. 70—71.
[3] См: Н. В. Нечаев Школы при горных заводах Урала в первой половине 18-го столетия М, 1944, стр. 47
[4] Возможно, так называли книгу «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению», изданную в 1717 г.