3.9. Гимназия и университет при Академии наук

 Одним из важных событий в культурной жизни России явилось уч­реждение Академии наук, открытие которой состоялось в 1725 г., после смерти Петра I. Мысль о необходимости создания крупного научного центра в России возникла у него еще в начале XVIII в. С этой целью он внимательно изучал опыт западноевропейских научных учреждений, проекты Ф. С. Салтыкова, А. А. Курбатова, Г. Фика, советовался по этому вопросу со знаменитыми учеными того времени Г. Лейбницем и X. Вольфом. Свой план устройства Академии наук в России Петр I сообщил Сенату 22 января 1724 г., и через несколько дней, 28 января, был объявлен указ об учреждении в Петербурге Академии наук, в ко­тором излагался план ее устройства.

Задача создаваемой в России Академии в отличие от западноевро­пейских учреждений подобного рода состояла не только в «размноже­нии наук», но и в обучении и подготовке ученых и образованных лю­дей, отчего бы «польза в народе впредь была». При Академии наук предполагалось иметь университет и гимназию. В Академии намечалось открыть три отделения, или класса наук: 1) математическое (к этому отделению были отнесены также астрономия, география, навигация, ме­ханика), 2) физическое (физика теоретическая и экспериментальная, химия, анатомия и ботаника), 3) гуманитарное (красноречие, древности, история древняя и новая, право, политика и этика). Академики не толь­ко должны были читать лекции в университете, но и обучать одного или двух студентов, которые «имели бы надежду со временем наследовать своим учителям», а также разрабатывать на латинском языке для обу­чающихся «системы» (учебные курсы) своих наук.

В проекте намечено разделить университет на три факультета: юридический, медицинский и философский, а гимназия рассматрива­лась как подготовительная школа.

В 1725 г. прибыли в Россию иностранные ученые, приглашенные для работы в Академии наук. В том же году состоялось ее первое пуб­личное собрание, а в 1726 г. начались занятия со студентами Академи­ческого университета и учащимися Академической гимназии.

В Академии были созданы физический кабинет, астрономическая обсерватория, ботанический сад, анатомический театр, библиотека, му­зей, две типографии, различные мастерские-лаборатории. С 1728 г. Академия наук стала издавать свои труды. Первые годы она занима­лась разработкой проблем математики, физики, астрономии, корабле­вождения, изучением географии России, картографированием.

Большое значение для развития науки имели труды Л. Эйлера. Разносторонний ученый, Эйлер за время своего пребывания в Петер­бурге (1727—1741, 1766—1783 гг.) издал огромное число работ по ана­литической механике, астрономии, теории кораблестроения и корабле­вождения. Свыше половины математического материала, напечатанного в 26 томах, изданных Петербургской Академией наук, принадлежит Эйлеру, а всего им было написано 756 работ.

Академия наук организовала ряд экспедиций по изучению России. В 1733—1744 гг. осуществлена большая экспедиция по комплексному изучению Сибири и Камчатки, в которой приняли участие кроме ака­демиков академические студенты (С. П. Крашенинников, А. Д. Красильников), геодезисты, моряки. Были нанесены на карты очертания северных берегов Сибири, произведено этнографическое изучение Кам­чатки и собраны ценные материалы по географии, ботанике и истории Сибири. Важные географические открытия были сделаны С. И. Челюскиным, Д. Я. Лаптевым и В. Прончищевым и другими участника­ми этой экспедиции. В 1741 г. В. Беринг и А. И. Чириков вместе с другими членами своего отряда впервые достигли берегов северо-за­падной части Америки. С. П. Крашенинников создал ценное «Описание Земли Камчатской». В 1734 г. была организована экспедиция под ру­ководством И. К Кирилова для изучения Оренбургского края. Пер­вые успехи были сделаны в картографировании России. В 1745 г. из­дан Академический атлас, явившийся ценным трудом в развитии географической науки.

В 1735 г. при Академии наук было организовано научное обще­ство— Российское собрание, целью которого была забота «о возмож­ном дополнении русского языка, о его чистоте, красоте и желаемом полном совершенстве». Кроме решения этой задачи общество занима­лось изданием переводов иностранных произведений. Главным деяте­лем Российского собрания был первый русский ученый-филолог и крупный поэт В. К. Тредиаковский.

Для развития исторической науки большое значение имели труды В. Н. Татищева по собиранию и изучению русских летописей и других исторических документов. На основании этих источников им была на­писана и представлена в Академию наук упомянутая ранее пятитом­ная «История Российская».

Однако наряду с крупными учеными (Л. Эйлер, Я. Герман, И. Н. Делиль, Г. В. Рихман и др.) среди работавших в Академии наук иностранцев имелось немало лжеученых, которым были совершенно чужды интересы науки и запросы России. Они группировались вокруг секретаря Академии наук И. Д. Шумахера, сосредоточившего в своих руках большую административную власть. Беззастенчиво пользуясь служебным положением, поддерживаемый реакционной частью сотруд­ников Академии и придворных временщиков, он преследовал и изго­нял из Академии передовых ученых, препятствовал росту русских на­учных кадров. Положение стало изменяться в лучшую сторону лишь с приходом в Академию наук М. В. Ломоносова[1], возглавившего борь­бу русских ученых с группой Шумахера за превращение Академии на­ук в подлинный центр русской науки, культуры и просвещения. При нем начинается более быстрый рост числа русских ученых по всем отраслям знания. Благодаря трудам гениального М. В. Ломоносова русская наука вышла на одно из первых мест в мире.

В январе 1726 г., когда в Академии наук начались занятия со студентами, была объявлена программа публичных лекций, предназна­чавшихся для «всех ревнителей добрых наук, а наипаче рачителей к учению». Лекции читались иностранными профессорами на латинском языке и для аудитории были недоступны. Занятия по математике вел Д. Бернулли, Л. Эйлер и Г. В. Крафт, анатомии и физиологии обучал И. Г. Дювернуа, древностям греческим и римским — Г. 3. Байер.

С 1726 по 1733 г. в Академическом университете обучалось 38 сту­дентов, но в большинстве это были дети иностранцев. В числе россий­ских студентов был князь А. Кантемир, дети других знатных фамилий, а также сыновья армейских и флотских лекарей, переводчиков, сын архангельского купца Мюкса. Среди них значились также сын дворя­нина Василий Адодуров, сын учителя математики Иван Магницкий, сын академического секретаря Петр Ремезов, сын полкового писаря Андрей Горленко и др.[2]. Из первых академических студентов трое — В. Е. Адодуров, М. Клейнфельд и А. Б. Крамер — были произведены в адъюнкты и оставлены для работы в Академии наук. Переводчиком был назначен И. Ильинский. Некоторые стали врачами (П. 3. Кондоиди, М. П. Сатаров и др.). А. Д. Кантемир, известный писатель-сати­рик, избрал дипломатическую службу.

В 1732 г. за неимением учащихся чтение лекций в университете бы­ло прекращено. С разрешения Сената Академия набрала новых студен­тов из учащихся Московской Славяно-греко-латинской академии. Однако академическая канцелярия, возглавляемая Шумахером, не соз­дала условий для успешного их обучения. Из 12 студентов этого на­бора пять отправлено в Камчатскую экспедицию, а остальные исполь­зовались в качестве вспомогательного академического персонала. Лишь один С. П. Крашенинников стал ученым. В 1736 г. снова в Московской славяно-греко-латинской академии было набрано 12 человек. Двоим из них, М. В. Ломоносову и Д. И. Виноградову, была предоставлена возможность получить университетское образование за границей, ос­тальных поместили для обучения в Академическую гимназию и только в 1738 г. произвели в студенты. Лекции для них читались нерегулярно, в 1740 г. они совсем прекратились, и студентов определили на разные вспомогательные должности в Академии наук. Так, будущий академик Н. И. Попов был назначен переводчиком.

Действия Шумахера, направленные на то, чтобы задержать под­готовку ученых из русских, вызывали глубокое недовольство у прогрес­сивных профессоров и особенно студентов. К ним открыто присоединил­ся назначенный в 1742 г. в Академию наук адъюнктом физики М. В. Ломоносов, возглавивший борьбу за воссоздание Академического университета.

В 1747 г. по новому уставу Академии наук университет вновь по­лучил право на существование, и работа его стала идти организован­нее. Университету полагалось иметь шесть профессоров и 30 студен­тов. Ректором университета в 1750 г. стал С. П. Крашенинников. Ка­зеннокоштные студенты в количестве 23 человека были набраны из учащихся Московской славяно-греко-латинской академии, Новгород­ской и Александро-Невской семинарий. Это были дети низшего духо­венства и разночинцев. Попытки Г. Ф. Миллера, бывшего до С.П.Кра­шенинникова ректором Академического университета, привлечь в это учебное заведение «вольных студентов» из дворянской молодежи путем создания привилегированного пансионата не имели успеха. Дворянство предпочитало скромной ученой деятельности блестящую военную и гражданскую карьеру.

Занятия в университете по новому регламенту начались 16 мая 1748 г. Наибольшим успехом пользовались лекции Г. В. Рихмана по математике и физике, М. В. Ломоносова по физической химии, экспе­риментальной физике и стихотворству. Из слушателей этих лекций, сту­дентов Академического университета, была подготовлена большая груп­па русских ученых. В 1753 г. звания адъюнктов и магистров были при­своены М. Софронову, С. Я. Румовскому, А. А. Барсову, Н. Н. Попов­скому, Ф. Я. Яремскому и др.

После того как М. В. Ломоносов добился в 1758 г. передачи под его руководство академических учебных заведений, университет стал развиваться более успешно. Однако М. В. Ломоносову не удалось пол­ностью осуществить свои планы по реорганизации университета, так как его начинания постоянно встречали сопротивление со стороны реакци­онной части академиков и всесильных придворных. После смерти М. В. Ломоносова Академический университет перешел в ведение И. И. Тауберта и вскоре фактически перестал существовать. В 1782 г. в нем было всего два студента. Для устройства и управления Академической гимназией был при­глашен из Пруссии проректор Кенигсбергской кафедральной школы профессор древностей Г. 3, Байер В дальнейшем он был утвержден в должности инспектора гимназии. Учителями ее были назначены не­мецкие студенты, приехавшие вместе с профессорами. Академическая гимназия была устроена по образцу немецких школ этого типа. Она состояла из двух отделений: приготовительной, немецкой школы с тре­мя годами обучения и латинской школы с двумя годами обучения. В немецкой школе основательно изучался немецкий язык. Это нужно было для того, чтобы учащиеся могли понимать объяснения учителей гимназии. Кроме основательного изучения немецкого и латинского язы­ков в гимназии обучали греческому и французскому. Изучение русского языка в учебном плане гимназии не было предусмотрено.

Академическая гимназия долгое время не пользовалась популяр­ностью. В 1726 г. в нее поступило 112 человек, в 1727 г. — 58, в 1730 г. — лишь 14. В 1737 г. в гимназии значилось всего 19 учащихся ^[3]. После учреждения Сухопутного шляхетского кадетского корпуса в гим­назию совсем перестали поступать дети дворян.

В 30—40-х гг. XVIII в. предпринималось несколько попыток улуч­шить работу Академической гимназии. В 1737 г. в этих целях была соз­дана особая комиссия, в которую, в частности, вошли Л. Эйлер и Г. В. Крафт. Они внесли ряд ценных предложений по этому поводу. Л. Эйлер, например, предлагал установить в гимназии единый и обя­зательный для всех учащихся учебный план и десятилетний курс обу­чения, определить единые сроки приема, перевода и выпуска учащихся. Однако работа комиссии и предложения ее членов не получили прак­тического осуществления. В 1742 г. по инициативе крупного русского механика А. К. Нартова от преподавания в гимназии была освобожде­на часть немецких учителей. По его заявлению, эти учителя плохо зна­ли русский язык и потому были «ко обучению российских учеников не­способны». Вместо них учителями гимназии были назначены академи­ческие переводчики, хорошо владевшие иностранными языками. Это но­вовведение принесло известную пользу, но коренных изменений в ра­боту Академической гимназии все же не внесло. Руководящую роль в ней по-прежнему играли иностранные учителя.

В 1750 г. ректором гимназии стал С. П. Крашенинников, который, пользуясь поддержкой М. В. Ломоносова, пытался улучшить ее работу, но серьезных перемен внести не смог, тем более что инспектором гим­назии в это время был К. Ф. Модерах. Преподавание всех основных предметов вели иностранцы, но к обучению арифметике, географии и частично латинскому языку допущены русские студенты Академическо­го университета. Сначала обучали немецкому языку, а затем латинско­му. Гимназисты не справлялись с изучением латинского языка и не могли поступать в университет. Вследствие этого гимназия до 1760 г. не подготовила ни одного своего гимназиста для поступления в универ­ситет. Правда, в 1754 г. по рекомендации С. П. Крашенинникова и по распоряжению Шумахера в университет из гимназии впервые в ее ис­тории было передано восемь гимназистов Однако, как показали экза­мены, гимназисты недостаточно владели латинским языком и не могли слушать университетских лекций.

В организации работы гимназии имелось много и других недостат­ков: отсутствовал твердый режим, применялись жестокие телесные на­казания, гимназисты жили на частных квартирах, в разных концах города, и тратили много времени на дорогу. Инспектор Модерах и ино­странные учителя плохую успеваемость и недисциплинированность уча­щихся объясняли тем, что в гимназии учатся совместно дети «из поря­дочных семейств с сыновьями людей низших сословий, отчего лица выс­шего сословия избегают отдавать в гимназию своих сыновей». Они пред­лагали превратить гимназию в привилегированное учебное заведение, устроить при гимназии благородный пансион. Они настояли на раз­дельном обучении гимназистов из дворян и гимназистов из разночинцев. По «Временной инструкции об университете и гимназии» 1750 г., со­ставленной Г. Н. Тепловым, детям дворян и других знатных чинов пред­лагалось сидеть «за особливым столом» от детей разночинцев. Однако эта линия на превращение гимназии в привилегированное учебное за­ведение не была проведена в жизнь, так как встретила решительное противодействие со стороны М. В. Ломоносова и других прогрессивных профессоров, боровшихся за демократизацию образования в стране.

Значительные изменения в Академической гимназии произошли лишь после того, как ее передали в ведение М. В. Ломоносова. По его настоянию в 1758 г. в гимназии открыта русская школа и улучшено содержание образования за счет введения в учебный план русского языка, отечественной истории, солидного курса тригонометрии и фи­лософии. Был значительно улучшен состав преподавателей. Иностран­ные учителя в основном заменены русскими из числа адъюнктов и сту­дентов.

В 1761 г. на должность инспектора вместо уволенного К. Ф. Модераха назначен С. К. Котельников. Комплект казеннокоштных гимнази­стов увеличен с 20 до 30 человек, для них было создано относительно благоустроенное общежитие. За 1760—1765 гг. произведено в студенты 24 гимназиста, в их числе были будущие ученые — И. И. Лепехин, П. Б. Иноходцев, В. П. Светлов.

В 1766 г. в гимназии кроме 30 казеннокоштных гимназистов обуча­лось еще 58 приходящих учеников. Но на гимназию и университет от­пускалось гораздо меньше средств, чем на привилегированные дворян­ские учебные заведения. После смерти М. В. Ломоносова и освобож­дения от должности инспектора С. К. Котельникова руководство гимна­зией перешло в руки И. Э. Фишера, который был противником ломоно­совских начинаний. В 1777—1794 гг. во главе Академической гимназии стоял И. И. Лепехин. Стремясь восстановить ломоносовские традиции, он немало сделал для улучшения ее работы, но добиться осуществле­ния демократических заветов М. В. Ломоносова в тех условиях, есте­ственно, не смог. В 1805 г. Академическая гимназия была закрыта.

[1] Педагогические взгляды и деятельность М. В.  Ломоносова  рассматриваются  в  гл.  IV.

[2] См: Е. С. Кулябко, М.В. Ломоносов  и  учебная деятельность  Петербургской Академии  наук. М—Л..  1962, стр.   33—34.

[3] См: Д. А. Толстой. Академическая гимназия   в XVIII  столетии.  В  кн.     Записки Императорской Академии наук. Т. 51. Кн. 1. СПб., 1885, приложение № 2, стр.   2—10