Вопросы творческой деятельности: Электронное научное издание
(научно-практический журнал) URL:http://tvorcheskaya-deyatelnost.ru
Материал по теме "Очерки истории педагогики"
ГЛАВА 1. Русская школа в первой четверти XVIII в.
1.3. Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. 
Школы по изучению иностранных языков
ОИП 004                                                                Декабрь 2020

 

Весь материал защищен законом об авторском праве. Ссылаться на эту работу следует следующим образом:
Школа математических и навигацких наук. Морская академия /Очерки истории педагогики.
Глава 1. // Вопросы творческой деятельности: электронный научно-практический журнал. – 2020. – №3 (декабрь). – ОИП 004. – URL:http://tvorcheskaya-deyatelnost.ru/ocherki-istorii-pedagogiki

 

1.3. Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих. 
Школы по изучению иностранных языков

 

Михайловская артиллерийская академияВ начале XVIII в. были созданы специальные школы по подготовке артиллеристов, инженеров и врачей.

В 1701 г. в Москве на новом пушечном дворе учреждается артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посто­ронних чинов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам». Руководителем этой школы был Я. В. Брюс. В 1701 —1704 гг. в школе обучалось от 250 до 300 юношей, при­надлежавших к разным сословиям и находившихся на государственном содержании. Дети крепостных в эту школу, как и во все другие открываемые при Петре I новые школы, не принимались: «подлое сословие», по убеждению его, в образовании не нуждалось. В последующие годы число учащихся уменьшилось, так как школа стала комплектоваться преимущественно из дворянских детей. Артиллерийско-инженерная шко­ла делилась на нижнюю и верхнюю «школы» (классы, или ступени). В нижних классах, или «русской школе», учили чтению, письму и сче­ту, в верхней школе — арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, фортификации и артиллерии. Преподавателями в основном были рус­ские офицеры. Арифметику и рисование преподавал здесь выдающийся живописец того времени И. Н. Никитин.

В 1703 г. открылась Московская инженерная школа. В 1712 г. кон­тингент ее учащихся был определен в 100—150 человек, из них «две трети... дворянских детей»[1]. Учащиеся сначала изучали арифметику и геометрию, для чего их нередко посылали в Школу математических и навигацких наук, а затем фортификацию. По документам известно, что в ней наряду с другими использовались книги Яна Амоса Коменского.

В марте 1719 г. открылась Петербургская инженерная школа[2], с которой в 1723 г. слилась вышеупомянутая московская. После этого сли­яния число учащихся школы доходило до 176 человек. Заведовал шко­лой известный инженер Де-Кулон, преподавателями работали русские офицеры. В школе последовательно изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию. Окончивших направляли в воинские части.

В  1721  г. была учреждена  Петербургская артиллерийская школа.

В первой половине XVIII в. положено начало и медицинскому обра­зованию. Первая школа для подготовки врачей, известная также под названием хирургической, была открыта при Московском военном гос­питале в 1707 г. Во главе ее поставлен известный врач — голландец Николай Бидлоо. Учащиеся жили при госпитале, их обучали анатомии, хирургии, фармакологии, латинскому языку, рисованию. Теоретические занятия сочетались с практической работой в госпитале. При нем был устроен «аптекарский огород», на котором выращивались лекарственные растения. Учащиеся собирали лекарственные травы, выращивали их на «аптекарском огороде», помогали в приготовлении лекарств.

При изучении анатомии и хирургии использовался анатомический атлас, составленный анатомом Г. Бидлоо, отцом Николая Бидлоо. При госпитале был свой анатомический театр. Теоретические занятия велись преимущественно на латинском языке. Первый выпуск из школы со­стоялся в 1713 г., последующие происходили регулярно через каждые пять лет.

В 1716 г. открылась вторая, Петербургская медицинская школа. Обучение в ней было организовано по образцу московской.

В связи с осуществлением административных реформ была сделана попытка организовать юридическое образование. Создавались особые школы для подготовки канцелярских служащих. 10 ноября 1721 г. был издан указ об учреждении школы для обучения подъячих[3].

В начале XVIII в. для изучения иностранных языков были заведены государственные «разноязычные» школы и сделана попытка организации особой, так называемой «большой школы» — с преподаванием широкого круга гуманитарных общеобразовательных предметов.

В 1701 г. Н. Швимер, ректор школы Немецкой слободы (Москва), в которой учились дети иностранцев, был назначен в Посольский приказ переводчиком латинского, немецкого и шведского языков. Ему вме­нялось одновременно в обязанность учить тем же языкам «русских вся­ких чинов людей и детей, кто к тому учению будет ему дан» [4]. К Швимеру направили шесть мальчиков. Он учил их иностранным языкам по учебным книгам Я. А. Коменского и применял методы, рекомендован­ные великим славянским педагогом [5].

В 1703 г. учеников Швимера передали для продолжения образова­ния новому учителю — пленному пастору из Лифляндии Э. Глюку, кото­рый также обучал по заданию правительства трех русских юношей немецкому, латинскому и другим языкам. Глюк считался хорошо обра­зованным человеком, способным учить «многим школьным и математи­ческим и философским наукам на разных языках»[6]. Ранее он зани­мался организацией школ среди местного населения Прибалтики и для русских поселенцев. Глюк здесь начал перевод на русский язык учебных книг Я. А. Коменского.

Петр I ценил знания и опыт Глюка и охотно поддержал его пред­ложение об учреждении в Москве «большой школы», в которой можно было бы учить не только иностранным языкам, но и риторике, филосо­фии, географии, математике, политике, истории и другим светским нау­кам. В 1704 г. под школу (гимназию) Э. Глюка был отведен дворец боярина В. Ф. Нарышкина и приглашены иностранные учителя. В цар­ском указе от 25 февраля 1705 г. говорилось, что школа открывается для «общие всенародные пользы», для обучения детей «всякого служи­лого и купецкого чина людей... которые своею охотою приходить и в тое школу записываться станут» [7].

В штате школы предполагалось иметь пять профессоров и пять учителей. Один из учителей должен был обучать «первых зачальников по-немецки и по-латински читати и писати», другой — грамматике ла­тинского и немецкого языков, третий — латинской риторике и толкова­нию латинских авторов. Для обучения языкам Э. Глюк использовал свои рукописные переводы учебных книг Я. А. Коменского «Пред­дверие», «Открытая дверь языков» и знаменитый «Мир чувственных ве­щей в картинках»[8]. В школе преподавался и французский язык, желаю­щие могли также изучать греческий, древнееврейский, сирийский и халдейский. Кроме иностранных языков предполагалось преподавание арифметики, географии, этики, политики и физики. Однако широкие за­мыслы организаторов школы не были осуществлены. После смерти Глюка (май 1705 г.) школа стала «разноязычной»: в ней изучались лишь иностранные языки. С 1711 г. школой руководил Ф. П. Поликар­пов. В это время в ней работали четыре учителя, которые обучали не­мецкому, шведскому, французскому и итальянскому языкам. В 1715 г. школа закрылась. За время ее существования было обучено 238 чело­век[9]. В ней учились братья Исаак и Федор Веселовские и некоторые другие видные деятели того времени.

В Петербурге первая «разноязычная немецкая школа» («немецкие школы» — школы, основанные иностранцами различных национально­стей) была открыта в 1704 г. В 1711 г. здесь уже числилось четыре «разноязычные немецкие школы». В одной из них значилось 38 учени­ков и 9 учителей[10].

Школы для изучения иностранных языков, открываемые по инициа­тиве частных лиц, содержались полностью или частично на государст­венные средства и находились под контролем правительственных учреж­дений. В них учились дети разных сословий, главным образом чинов­ников государственного аппарата, которым по роду деятельности необ­ходимо было знание иностранных языков.

 

[1] Полное   собрание   законов   Российской   империи.   Т.   IV.   СПб.,   .1830,   №   2467,   стр.   778—779.

[2] См.:   Полное   собрание   законов   Российской   империи.   Т.   V.   СПб.,   1830,   №   3330,   стр.   680.

[3] См.:   Полное собрание законов  Российской  империи.  Т.  VI.  СПб.,   1830,  №  3845,  стр.  451—452.

[4] С   А.   Белокуров  и  А.   Н.  Зерцалов.   О  немецких  школах  в  Москве  в  первой   четверти  XVIII   в. (1701—17,15). Документы  московских архивов. М.,   1907, стр. 35.

[5] См.: А. А.   Чума. Педагогическое   наследие  Яна Амоса  Коменского в  России  в  XVIII  и  в  нача­ле XIX в. Автореф.  канд. дисс. М.,  1959, стр. 6.

[6] С   Л.  Белокуров и А. Н. Зерцалов.    О   немецких школах   в   Москве в первой четверти XVIII  в. (1701—1715). Документы  московских архивов. М.,  1907, стр. 43.

[7] Там же, стр. 50.

[8] См:  А.  А.   Чума.  Педагогическое  наследие  Яна   Амоса   Коменского  в   России   в  XVIII   и   в   на­чале XIX в. Автореф. канд. дисс. М.,  1959, стр. 7.

[9] С.  А.  Белокуров  и А.   Н.  Зерцалов.  О  немецких  школах  в  Москве  в  первой  четверти  XVIII   в. (1701 — 1715). Документы  московских архивов.  М.,  1907, стр.  ХХП.

[10] См     Полное   собрание   законов  Российской   империи    Т    IV.   СПб.,   1830,   №   2389,   стр.   706—707.